Всеобщая серость при нашем-то уровне
Росли вроде умными, выросли дурнями
Мундиры напялили, стаканы наполнили
Едва захмелев, протрезвели, и поняли

Что вот она жизнь, а податься в ней некуда
Есть соцреализм, порожденье совдепово
Кому пировать у стола ненасытного
Кому вековать у корыта разбитого

Да бог с ним, плевать я хотел на их месиво
Покуда мне голодно, значит, мне весело
Вся боль впереди – расступись, голь халявая
Эх, рваные джинсы, карманы дырявые

Махнуть, что ль куда, все на мне, что не собрано
Страна велика, шофера – люди добрые
И жить от песни к стакану, от стакана – да к песне
Ты спросишь – чего не сидится на месте мне

Нет, я мог бы найти себе толстую женщину
Хозяйку, работницу, секс-бомбу – на меньшее
Я не согласен, да никто не подпишется
И славно – одному мне куда легче дышится

Поэты деревни гребут жар руками
Городские – по трупам несут свое знамя
Есть третьи – но эти больные и нервные
Им всем уготована stairway to heaven

А что до меня – так я не тот, и не этот
Меня вообще очень сложно причислить к поэтам
Озорница-певунья моя, умница-крестница
Я не жилец в этом доме, но ты моя лестница

Ты шлюха вокзальная, святая кормилица
Живая вода, беспощадная виселица
Ста ртами заплевана, роза пурпурная
Да не ты ль родила меня, мать шестиструнная

Я только с тобой еще что-то да значу
Дешевый подарок, дорогая подачка
На струнах подвешенный, на грифе распятый
С тобою меняю я свой третий десяток